«Андрею Затоке не повезло: он оказался в ненужное время в ненужном месте»
На снимке: Андрей Затока на фоне портрета Сапармурата Ниязова (Туркменбаши). Фото из архива друзей А.Затоки
Когда известного туркменского эколога и общественника Андрея Затоку арестовали и судили в первый раз, свой голос в его защиту возвысил тогдашний президент России Владимир Путин. Ведь Андрея Затока – гражданин России, имеющий также и туркменский паспорт. Сегодня, осужденный стремительным туркменским «правосудием» на пять лет колонии по нагло сфабрикованному обвинению, Андрей Затока получает поддержку только от коллег-экологов и правозащитников. МИД России молчит, президент России молчит, телеканалы России молчат. Почему? Своими мнениями об этом и комментариями к делу Затоки с нами поделились российские эксперты и политологи.
- Все посольство в Туркменистане больно дипломатической болезнью, как оно может защищать? Посла нет, первого какого-то посланника нет, есть какой-то мелкий чиновник, который считает невозможным для себя без указания посла вмешиваться в столь важные межнациональные отношения. Короче говоря, посольство его бросило, они справлялись, интересовались, и ни разу не были на суде. Я пока не знаю, что делать. Вчера мы обсуждали этот вопрос на Совете при президенте у Эллы Панфиловой, очевидно 23 ноября, если будем встречаться с президентом, будем по этому поводу говорить. В прошлый раз, в 2006 году, только благодаря личному участию тогдашнего президента Владимира Путина его отпустили с условным сроком. Если б в этом году успели сделать это, может быть, и в этом году обошлось бы. Ведь речь идет только о том, чтобы выпустить его из страны, он «наелся» уже этого Туркменистана.
- Россия, безусловно, должна защищать своих граждан за рубежом, прибегая в этом, прежде всего, к традиционным формам защиты, то есть защиты консульской, защиты посольства Российской Федерации.
Что касается случая с Андреем Затокой, то мне он кажется не очень понятным. Не очень понятно, в чем причина такой придирчивости властей Туркмении к гражданину Российской Федерации. Если я правильно понимаю, какие-то его мнения или, может быть, действия не встречают сочувствия со стороны туркменских властей, а все дальнейшее является делом техники – и суд, и приговор.
Я не берусь судить, было на самом деле или нет то событие, по которому он осужден. Зная туркменскую юстицию, могу заранее предположить, что решения такого рода принимаются не судом, а другими инстанциями, а суд просто выполняет чью-то волю. Я не верю в независимость туркменского суда. Если уж я не во всех случаях верю в независимость российского, можно себе представить, в какой мере я сомневаюсь в том, что суд Туркмении судил по справедливости. Значит, речь идет о каком-то преследовании, и с этой точки зрения вопрос, связанный с Андреем Затокой, безусловно, должен быть предметом общественного обсуждения. Он и является темой, которая интересует российские власти, лично премьера российского правительства Владимира Путина; по вопросам, связанным с осуждением Затоки, уже высказывался Совет при президенте России по правам человека и развитию институтов гражданского общества, ее представитель – Элла Памфилова. То есть, вопрос этот, безусловно, из серии тех, которые должны беспокоить государство, обещавшее своим гражданам, своим соотечественникам защищать их права и интересы.
Георгий Джибладзе, член Совета по развитию институтов гражданского общества и правам человека при президенте Российской Федерации, президент Центра развития демократии и прав человека:
Похожая ситуация уже случалась с Андреем два года назад, тогда тоже все началось с провокации с подброшенными предметами. Но тогда нам удалось его вытащить, и поэтому мы и сегодня не оставляем надежды. Хотя решительное и стремительное решение суда говорит о том, что это будет непросто.
Тогда была развернута международная кампания в защиту Андрея, вмешались российские власти – и удалось добиться условного срока. Я являюсь членом Совета по развитию институтов гражданского общества и правам человека при президенте России, и именно этот Совет при президенте Владимире Путине тогда принял участие в решении вопроса Андрея. Трудно сказать, что именно это вмешательство было решающим, но мне кажется, что оно сыграло ключевую роль.
В день суда в Москве прошло заседание Совета, на котором обсуждалась ситуация вокруг Андрея Затоки. Было принято решение поручить председателю Совета Элле Панфиловой обратиться к российским властям: к президенту, к министру иностранных дел – с просьбой защитить российского гражданина Затоку и отреагировать на политическое преследование этого человека. Кроме того, необходимо отреагировать и на прямое обращение Затоки к российскому посольству в Ашхабаде с просьбой оказать юридическую помощь и о переселении в Россию. Я думаю, что переезд Андрея в Россию был бы сейчас единственным – и самым лучшим – выходом, тем более, что он сам понимает, что ни нормальной работы, ни нормальной жизни у него в Туркмении уже больше не будет.
Это был бы выход из ситуации и для самих туркменских властей. Мы хорошо знаем, что Андрей не является политическим деятелем оппозиции и оппонентом туркменской власти, он – известный во всем мире общественный деятель в области охраны окружающей среды и защиты природы. И неужели у туркменских спецслужб настолько параноидальная реакция даже на аполитичную независимую общественную деятельность, что они готовы так «подставляться» перед всем миром? Ведь более позорного и нарушающего все мыслимые международные нормы правосудия, противоречащего и здравому смыслу, и самому понятию права, трудно себе представить. Туркмения хочет, чтобы к ней относились с уважением, - значит, туркменские власти должны понять, что если они продолжат политическое преследование Андрея Затоки и не остановят произвол, – то им самим это принесет больше вреда, они рубят сук, на котором сидят.
Я убежден, что если будет проявлена политическая воля, то решение можно будет найти. Элла Памфилова уже связывалась с российским МИДом и с администрацией президента России, и у нас есть серьезная надежда на то, что, как и два с половиной года назад, удастся предпринять решительные и положительные шаги для спасения Андрея.
- Должна ли Россия защищать своих граждан за рубежом?
- Конечно, должна, это обязанность любого государства. Этого требует престиж страны. Россия относит себя к ряду ведущих держав мира, значит, она должна подтверждать этот статус. Но в российской политической культуре нет этой традиции, и наш МИД подает голос только в случаях, когда защита российских граждан имеет политическую мотивацию. В данном случае, такой причины нет.
- Почему Россия дружит с такими режимами?
- Дружат не потому, что режимы демократические или авторитарные. В мире найдется немало примеров, когда ведущие демократические державы имели и имеют тесные отношения со странами с жесткой политической системой. Соединенные Штаты, например, имеют стратегических партнеров среди стран Персидского Залива, чьи режимы никак не соответствуют западным стандартам. В Саудовской Аравии режим намного жестче иранского, но Иран постоянно подвергается критике защитников демократических свобод, а с Эр-Риядом у Вашингтона любовь и дружба, чему в немалой степени способствует наличие американской базы на саудовской территории.
Туркмения – близкий сосед России, уже этого обстоятельства достаточно для укрепления связей, невзирая на природу установившегося там режима. Эта страна является крупнейшим поставщиком энергоносителей, вот вам вторая причина. А третья – как ни странно, но туркменская и российская политические системы однотипны. Для того чтобы предъявлять претензии правозащитного характера, должна измениться сама Россия. Согласитесь, было бы странно, если бы Москва начала вдруг упрекать туркменских партнеров в отсутствии свободы и демократии в их стране, имея у себя кучу подобных проблем.
Вообще в оценке международных отношений необходимо разделять правозащитные критерии и политические интересы. Если следовать рекомендациям правозащитников, то политики и дипломаты в своей деятельности должны исходить исключительно из высоких моральных принципов. В реальной политике ничего этого нет в помине. Мы видим, что в отношении центральноазиатских государств, в том числе Туркмении, в американской и европейской политике превалируют интересы, а не продвижение демократии. Но при этом власти уважающих себя стран не забывают защищать своих граждан за границей, иначе общественное мнение просто принудит политиков вспомнить о правилах хорошего поведения. У нас гражданского общества нет.
На самом деле Россия должна гордиться такими своими гражданами, как Андрей Затока, влюбленными в свое дело и, наперекор всему, продолжавшему работать на благо второй Родине. Он напоминает тех российских исследователей и ученых, уезжавших в полный опасности в Туркестан, чтобы создавать там очаги науки и культуры, воспитывать плеяду национальных научных кадров. Сегодня учить уже никого не нужно, но дефицит честных ученых, продолжающих делать свое дело, невзирая на сопротивление чиновников, имеет место даже в независимом от всего остального мира Туркменистане.
- Бердымухаммедов в последние месяцы, как мне представляется, активно начинает различными способами демонстрировать недовольство и Западом, это касается правозащитной части этого осуждения, и Россией, это касается гражданства и этнической принадлежности господина Затоки. Поэтому именно в рамках этой демонстрационной модели поведения случилось то, что, в общем-то, и должно было случиться. Этого и следовало ожидать изначально. Несмотря на то, что под давлением правозащитных организаций первоначально после ареста ситуация несколько смягчилась и многие даже говорили, что, вероятно, теперь судебное преследование будет прекращено, тем не менее, туркменские силовики продемонстрировали, скажем так, свою «принципиальность», и человек получил реальный срок.
Относительно общей заданности новых акцентов туркменской политики, по-моему, Бердымухаммедов, с одной стороны, претендует на некое особое место в регионе, демонстрирует уверенность: что бы он ни делал, какой-либо критики и серьезных воздействий на него ни со стороны России, ни со стороны Запада не последует. То есть, Туркмения идет по тому же пути, что и Казахстан, который в следующем году будет председательствовать в ОБСЕ: политический режим крепчает, гайки завинчиваются, ситуация ужесточается, и многие шаги в этом направлении носят явно демонстрационный характер. У меня такое складывается ощущение.
Точно так же, как осудили в Казахстане известнейшего правозащитника господина Жовтиса, а потом после пересуда оставили приговор в силе, точно так же во многом складывалась ситуация вокруг Затоки. То есть изначально все наблюдатели думали, что и в том, и в другом случае судебное преследование носит характер демонстрационный, устрашение всех остальных. На самом деле это мессиджи для западного правозащитного сообщества, в первую очередь: вот мы сделаем так, а вы нам ничего не сможете сделать, а ваши политики, если они приедут, как это недавно сделал господин Саркози, будут защищать нас от неудобных вопросов западных журналистов и говорить, что у нас все хорошо.
- Должна ли Россия защищать своих граждан за рубежом?
- Безусловно, должна, как и любое другое государство. Но с учетом того, что сейчас наши газовые вопросы, как известно, находятся в известном положении, переговоры продолжаются, носят достаточно мирный и затянувшийся характер, скорее всего, никто судьбой Затоки здесь, в России, не обеспокоится. Как, впрочем, и на Западе. Человеку не повезло: он оказался в ненужное время в ненужном месте.
Аждар Куртов, научный сотрудник Российского института стратегических исследований:
- Но ведь у него [Затоки] двойное гражданство, как я понимаю?.. На подобный вопрос следует совершенно однозначный ответ: «Да, должна». Российская Федерация претендует на то, чтобы ее считали ведущим государством мира, и значительная часть политической элиты, может, и не афиширует свои взгляды, но тем не менее в уме-то держит желание возродить статус сверхдержавы. Великая страна определяет свое величие не только ядерным оружием, не только экономическими успехами, но и отношением к своим собственным гражданам. По сути дела, государство для того и создается, чтобы обеспечить нормальную, в том числе и безопасную жизнь для своих граждан. К сожалению, российская традиция, идущая еще с имперских, и потом с советских времен связана с тем, что вот этот вот аспект величия страны никогда не выходил не то, что на первый план, но и вообще не был в числе каких-либо значимых приоритетов во внешней политике.
Что касается конкретно случая с Андреем Затокой, я не могу не отметить, как юрист, - важно знать все обстоятельства дела. Я знаю их только в пересказе средств массовой информации, в том числе и вашего информационного агентства и того, что сообщает в своих статьях Аркадий Дубнов. Если дело действительно обстоит так, а политические режимы типа туркменского все-таки склонны к нарушению и не только прав человека, но и к инспирированию уголовных дел. Про Затоку все-таки нельзя сказать, что он политический противник режима, но по отношению к людям, не разделяющим навязываемые сверху ценности, то перед нами действительно случай судебного уголовного произвола. В этом смысле России следовало бы не ограничиваться заверениями консула в Туркменистане о том, что они держат ситуацию на контроле, а принимать какие-то более решительные меры.
Если в аналогичной ситуации оказывается гражданин, скажем, Соединенного королевства или Соединенных Штатов Америки, то здесь очень часто со стороны того же гражданского общества, а не только представителей государственной власти, организуются кампании по выяснению обстоятельств и в необходимых случаях, может даже, по защите своих граждан, незаконно осужденных или привлеченных, к уголовной ответственности, даже просто заподозренных. В США в таких случаях зачастую происходит вмешательство конгрессменов или сенаторов, они инициируют широкую общественную кампанию, пытаются побудить представителей администрации США к каким-либо решительным действиям. И часто такая позиция приносит успех. По крайней мере, откровенных акций аналогичного характера против подданных Ее Величества британской королевы или граждан США в сравнении с Российской Федерацией куда меньше происходят: все боятся, зная, что реакция последует, связываться с Соединенными Штатами Америки. Боятся того, что будут жесткие очень меры в ответ. Эти меры – не обязательно посылка авианосцев, они могут быть экономического характера, дипломатического. Но в России другая традиция, не самая хорошая – закрывать глаза на подобного рода вещи, считать, что отдельные людские судьбы – как щепки, которые летят, а корабль государственной власти должен руководствоваться некими другими соображениями – миллиардами долларов, миллиардами кубометров природного газа и так далее.
Но, повторяю, все зависит от того, какие реальные обстоятельства уголовного дела.
