О Туркменистане мы все знаем очень немного. Огромные запасы газа, преследование оппозиции, золотые статуи пожизненного президента Ниязова – вот те факты, которые общеизвестны. Таким фактам, которые вроде бы и не требуют дополнительного подтверждения, доказательства, часто сопутствуют мифы и шаблонные представления. Сегодня мы вместе с журналистом одного из международных СМИ, побывавшим в Ашхабаде совсем недавно, открываем новый Туркменистан, отличный от того образа, который существует в представлении живущих за пределами этого государства людей.

* * *

Еще год назад у иностранных журналистов не было никаких шансов посетить эту страну. И сегодня эти шансы достаточно малы. Тем не менее, изредка репортеров сюда пускают. Повезло и мне. Повезло вдвойне: впервые оказавшись в Туркменистане, о котором раньше лишь слышал, я испытал шок от удивления.

Первым ощущением от пребывания в такой закрытой стране, как Туркмения, стало недоумение: где усиленный контроль над иностранными журналистами, свойственный всем авторитарным странам? Никто не удосужился даже проверить наш багаж при выходе из аэропорта, хотя наша тележка была полна аппаратуры. И она не могла не привлекать внимания.

Ашхабад. Фото ИА Фергана.Ру.

Открытие «закрытой» страны

По дороге из аэропорта я не переставал удивляться. Нас обгоняли новые «Ланд крузеры», «БМВ» и «Мерседесы». Откуда в стране с изолированным режимом может быть так много автомобилей из-за рубежа? В соседнем Узбекистане, который также известен своим авторитаризмом и закрытостью, иномарки можно пересчитать по пальцам.

Проезжая мимо жилых домов, я удивлялся тому, что каждый дом был быквально утыкан спутниковыми антеннами, благодаря которым у населения есть доступ к западным и российским телеканалам.

Но больше всего меня поразила свобода наших действий. Где тотальная слежка? Где «кураторы», которые будут нам говорить, что делать можно, а что нельзя? Почему люди не боятся разговаривать с нами, зная, что мы представляем западное СМИ? Эти и другие вопросы в первое время постоянно крутились в моей голове.

В моем представлении власть в Туркмении держалась на страхе. Начитавшись о нарушениях прав человека, арестах оппозиционных деятелей и жестком контроле со стороны спецслужб, я ожидал увидеть в Туркмении нечто вроде режима узбекского президента Каримова. Правление последнего представлялось даже несколько помягче, поскольку из Узбекистана исходили хоть какие-то оппозиционные голоса.

Но никакой напряженности на лицах граждан Туркмении не чувствовалось. Не было страха, никто не подозревал своего соседа в работе на спецслужбы, никто не боялся, что на него донесут за разговор с иностранными журналистами. Нельзя отрицать того, что люди боятся открыто критиковать власти страны и выходить на демонстрации. В Туркмении это все еще невозможно.

Но в повседневной жизни страха не ощущается. Боязнь, которая присутствует среди туркменского населения, – это не тот всепоглощающий страх, который высасывает всю твою энергию и превращает тебя в раба режима.

Ашхабад. Фото ИА Фергана.Ру.

Социальный контракт

Большинство туркменистанцев в разговоре со мной наедине не скрывали, что они удовлетворены своей жизнью. Многие искренне верят, что живут в лучшей в мире стране. Их веселые лица, праздничные гуляния и свадьбы, радушное дружелюбие казались совершенно несовместимыми с понятием тоталитарного общества.

«Конечно, они будут удовлетворены жизнью: люди не знают другой альтернативы, им просто насаждают все идеи о величии туркменского общества», - таково мнение Тажигуль Бегмедовой, председателя Туркменского Хельсинского Фонда по правам человека.

Однако, думается, не только пропаганда, но и другие факторы помогают властям поддерживать порядок. У меня не проходило ощущение, что власти страны имеют какое-то негласное соглашение с народом – некий социальный контракт: государство предоставляет материальные блага и поддерживает уровень жизни населения в обмен на их политическую лояльность.

Именно этот феномен и упускается многими западными наблюдателями, которые вместо того, чтоб понять туркменское общество, рассматривают его через призму либерализма. В итоге они видят, в основном, пожизненного президента Ниязова, его культ личности, гонения за оппозиционные взгляды и отсутствие каких-либо свобод.

Да, все это в Туркменистане есть. Однако эти же СМИ не могут объяснить, почему, если все так плохо, народ в этой стране не бунтует, как в соседнем Узбекистане? Почему, даже побывав за рубежом, они продолжают хвалить жизнь в своей стране?

«Социальный контракт» сохранился и при новом руководстве страны. По-прежнему в стране действует однопартийная система, независимые СМИ отсутствуют, а любая оппозиция пресекается в зародыше. Люди по-прежнему боятся критиковать власть. Взамен государство предоставляет им относительно небольшое, но прочное благосостояние.

Коммунальные услуги, в том числе - газ, электричество и вода – в Туркмении бесплатны. За один доллар можно залить полный бак бензина. За ту же сумму граждане Туркменистана могут купить авиабилет на внутренние рейсы. Проездной билет в общественном транспорте на месяц стоит два с половиной доллара. Хлеб стоит десять центов, лук, морковь – двадцать пять центов за килограмм, картошка - около семидесяти центов.

Доходы у населения невысоки, средняя зарплата составляет порядка ста долларов. Многие жалуются на безработицу. Тем не менее, повального нищенского существования в Туркмении, как это зачастую рисуют «эксперты», не наблюдалось.

Ашхабад. Фото ИА Фергана.Ру.

Многие до сих пор недовольны уровнем медицинского обслуживания и образованием, качество которых сильно снизилось при Сапармурате Ниязове. Но новое руководство Туркмении уже внесло кое-какие корректировки в «социальный контракт» с народом: были восстановлены пенсионные отчисления, введено десятилетнее среднее образование, вновь стали признаваться дипломы зарубежных учебных заведений.

Гуляя по столице

На улицах Ашхабада все еще сильно ощущается дыхание ниязовского прошлого. Золотые статуи Великого Туркменбаши пока стоят на улицах всех туркменских городов. А вот портреты Ниязова уже заменены портретами нового президента Курбанкули Бердымухаммедова.

Сильное впечатление производят мраморные здания и гигантские памятники с фонтанами. Улицы столицы на удивление пустынны. Людей на чарующих аллеях и парках почти не видно, не слышно оживленных голосов, только - шум фонтанов.

Но почти в каждом уголке города можно встретить группы дворников, которые подметают и моют тротуары. Их ярко-оранжевая форма мелькает повсюду на безлюдных аллеях и у многочисленных фонтанов города. Благодаря их бессменному труду улицы и тротуары блестят чистотой.

Бросается в глаза также и школьная форма с национальным колоритом. Все девушки носят длинные юбки однотонного цвета и головной убор - тахья. Обязательный атрибут – длинные заплетенные косы. Парни ходят в костюмах, галстуках и тюбетейках – мужских тахья.

В каждом крупном городе Туркмении есть школы со смешанным языком обучения – русским и туркменским. Туркмены, общающиеся друг с другом на русском, - не редкость. В сельских районах русский язык можно услышать реже, но, тем не менее, и там многие свободно его понимают и могут изъясняться.

Все развлекательные заведения в Ашхабаде закрываются в 23:00. Нам заявили, что это делается для поддержания «нравственности и правопорядка» среди населения. Однако желающие могут продолжить веселье в одном из элитных ночных клубов или в ресторанах, обычно расположенных в дорогих отелях и забитых иностранцами.

Город Любви

Ашхабад в переводе означает город любви. И мы в этом убедились лично. Так получилось, что мы попали в Туркмению в сезон свадеб.

Звон колечек на свадебном одеянии невесты, удары барабана и мелодия свирели сопровождают свадебные процессии к традиционному месту визитов - золотой статуе Туркменбаши. Родные и близкие кружатся в танце вокруг молодоженов.

Невеста выделяется из всей толпы тем, что ее узорчатый наряд оставляет открытым только лицо. Множество надетых на нее украшений - довольно тяжелая ноша: вес наряда невесты достигает сорока килограммов.

При виде нас невеста опустила голову, пряча лицо, но из любопытства изредка поднимала глаза, чтоб посмотреть на непривычных гостей, прибывших издалека.

Любовь и свадьбы, смех и радость – это то, о чем так редко думают, когда речь заходит о Туркменистане. Но все это является неотъемлемой частью жизни данной страны. А путь наших молодоженов символизирует путь нового Туркменистана: новая жизнь – новый период. По крайней мере, хочется на это надеяться.